Елисеевы корни

- Вот и славно, так-то, - раздался удовлетворённый хрипловатый голос.

- Ох, Проша, – с лёгкой угрозой начала я, выглянув из-за Андреева плеча, - тебе бы за молчание твоё…

- Мне тово не надобно. То хозяина приказ был.

- Так ведь нарушил, - улыбаясь, посетовал Андрей.

- А плохо ли что-ли? – прищурился тот. – Молчание-то не всегда золото, промежду прочим.

- Андрюшка, - удивлённо посмотрела я на него, - ты и правда ему приказал?

- Ну, а что мне оставалось? Говорю же, надо было убедиться. Я между прочим, почти три года вылезал после этой дурацкой АТР. Мне уже другой терапией пришлось восстанавливаться.

- Ого! – опешила я, - а сейчас? То есть… а какой-такой другой?..

- Ох и Катеринушка…, - покачал головой из стороны в сторону Прохор, - всё-то тебе пояснять приходиться.

- Прош, не суди, - взглянул на него Андрей, приподняв бровь и обратился ко мне, - Кать, как и говорил - ты. Всё, что ты делала и делаешь для меня, для нас. Это самое мощное в этой терапии, всё остальное, только поддерживающий фактор. Василиса права была, когда говорила о той нашей майской встрече, ты мне дала твёрдую землю под ногами.

- Ох… как ты, - растерялась я и всё смотрела в его тёплые, карие глаза. Потом наконец спросила, - а сейчас ты точно поправился?

- Всё в норме. Точно и абсолютно. Катюш, теперь нет никакого смысла что-то от тебя скрывать. Но тогда, поверь, это была необходимость. Сам ещё сильно сомневался и барахтался в этой информации, противоречивой донельзя.

- Да, я понимаю, - чуть нахмурилась я и вздохнула, - тяжело. Просто переворот в мозгах.

- Он и есть, - улыбнулся Андрей, - как там говорится? Кризис веры?

- Ага, - снова вздохнула я и покивала, затем поинтересовалась, - слушай, а эти таблетки… ну, или что ты сейчас принимаешь?

- Гомеопатия-то, это просто поддерживающая штука, кстати, если хочешь, тебе тоже можно подобрать и детям. Особенно в сезон всяких простуд.

- Уговорил, - согласилась я и вскинула на него глаза, - слушай, а разреши ещё одну загадку.

- Какую? – улыбнулся Андрей.

- А напоминалки для тебя или для меня?

- Ну… вообще-то всё-таки для себя, - чуть не рассмеялся он, - привычка многолетняя, уже не могу по-другому таблетки принимать.

Прохор вздохнул облегчённо.

- Ох и славно, - и продолжил, будто и не прерывался, заодно переключив и нас на другую волну, - а по-поводу маманьки твоей вот чего скажу. Ядвига то накрутила, чтобы вызнать об Данииле. Наплела ей о тебе-то с три короба, всех припомнила, ну и хворь твою сюда же. Ядьке надобно было растревожить ея, чтобы сказывать начала, а тут попутно возник и твой вопрос. Вот и получилося, что маманька твоя злостью возгорела, в пылу-то всё обсказала о родне отца твоего, ну и сама решила обвинение в твою сторону выдвинуть. Ядька-то сама ошалела от такого воздейства. Сказывает, как увидала ея в таком-то душевном неспокойствии и ретировалася по-быстрому. Вот такой сказ.

- Весело. Ничего не скажешь, - усмехнулся Андрей. – Сделать особого ничего не сделают. Но нервы потрепят основательно. Лавкин тоже жук ещё тот, где влёгкую денег срубить, он на раздаче – первый.

- Андрюш, да чем они попортить могут? Тоже мне вселенская фирма. Заказали ерунду какую-то…, - сопроводила я взглядом Прошкину спину, он вышел из комнаты.

- Это ни причём. – Возразил он. - Кать, не забыла, выставка через две недели. Достаточно одному, другому шепнуть – и у нас клиентов поубавиться. Сама понимаешь, общественность мнения своего не поменяла в отношении ВИЧ-информации, так что, исходить нужно из прежних постулатов.

- Ах ты! Точно, - нахмурилась я и проговорила, – но знаешь, в суд идти с таким бестолковым заявлением, это уж увольте. Если чисто схематически. Ну, подадут. Ты в ответ встречный, о разглашении и тут же всё и закончится.

- На суд мне начхать, - мотнул головой Андрей. – Я о другом думаю, как ей рот закрыть. Понимаешь, если ей возжа под хвост, она раструбит, а выставка очень удачное место для этого. Народ в теме, наше издательство имеет крепкие позиции и если она всё вывалит, кому плохо-то будет в первую очередь? А я тебе отвечу, точно не мне.

- Ну, Андрюш…, - растерянно смотрела на него, - вообще-то как раз тебе.

- Катюш. – Он с серьёзностью посмотрел на меня, - мне будет неприятно. Но не заставит пойти и повеситься. А вот фирме может придти конец.

- Ты думаешь, это так сильно может повлиять? – недоумённо спросила я.

Хм…, - помолчал, затем чуть усмехнувшись, сказал, - знаешь, мне недавно на глаза опрос попался. Всё на ту же больную тему. Так вот, больше половины толком не знают что это и каким образом передаётся. Имею ввиду официальную версию, как понимаешь. Там был такой банальный, бытовой вопрос. Сели бы вы в кафе за один стол с ВИЧ-инфицированным? Как считаешь, сколько человек из ста, ответили «нет»?

- Пятьдесят, - угрюмо ответила я.

- Не угадала, шестьдесят семь. А теперь представь, из наших заказов в издательство уйдёт шестьдесят семь процентов, что с фирмой будет? Тут и меньшего процента достаточно, не то что это…, - Андрей отпустил меня и начал делать свою разминку. Я молча наблюдала за ним и думала. Ну надо же, ещё одна проблема на нашу голову. Мало этих тварей холодных, так ещё и мамашка, правда тоже… неизвестно ещё кто холоднее. Этим вроде по статусу положено, а тут мать. Меня опять захлестнула эта обидная волна, как тогда, когда я впервые узнала о семье Андрея. Сейчас же это словно удвоилось, благодаря новой для меня информации. И ведь, даже если рассказать ей об этом, вряд ли переменит мнение. Да что она, тут миллионы подвержены этой истерии. А ведь Андрюшка и в самом деле за последние года три очень изменился, я-то всё думала, что антивирусная терапия в ход пошла, а тут такой коленкор, с ног на голову всё или наоборот? Я встряхнулась и дабы отбросить все мысли, быстро развернулась и решительно направилась в ванную. Душ, горячий, прямо сейчас и давай, мысли позитивно, приказала сама себе.

За завтраком обсудили эту самую выставку, но уже не упоминая Галину и этого подхалима Лавкина. Андрей показывал фотографии нашего места. Надо сказать постарались наши рекламщики и собственно творческий отдел Андрея. Качественно и красиво получилось. В момент обсуждения, появился Иван, в таком возбуждении, что поначалу только руками размахивал. Мы уставились на него в изумлении.

- Короче, - наконец выговорил он, отпив полстакана воды залпом, - Даниил в Москве образовался.