Елисеевы корни

Выйдя на лужайку перед домом, я чуть не подпрыгнула. Мои родители стояли напротив Василисы, она же упиралась каждому в грудь своими ладонями и нахмурившись, смотрела вниз. Затем выдохнула и произнесла:

- Наложенному быть до солнца. Сущее найдётся и займёт своё место. Вам путь к своему.

И снова вихрь, на этот раз прозрачно-зелёный, словно окатив их всех троих, упал к ногам. Мои родители молча развернувшись, направились в дом. Я было раскрыла рот, но тут же почувствовала ладонь на своих губах.

- Катюша, - негромко проговорила Василиса, - не твои это.

- М-м-м? – удивлённо промычала я.

- Архиповы наговоры. Умеет, шельмец, ловко это делать.

Я отвела её руку и заговорила:

- А с детьми тогда что? Они… они… неправильные какие-то! – воскликнула я также шёпотом.

- Сказывай, что не то почуяла? – уселась на траву Василиса.

- Браслет твой, вдруг холодным стал и сердца у обоих бьются с сумасшедшей скоростью, вместе играть тихо они никогда не могли, а уж пироги с картошкой это вообще…

- В смысле вообще? – удивлённо уточнила она.

- Да они в жизни их никогда не ели! – воскликнула я и упёршись в неё взглядом, требовательно спросила, - Василиса, это не мои дети? А родители? И если это не они, что же теперь и их искать надо?

- Нет. Дети не твои, это вовсе и не люди. И родители также.

- Поясни, - мотнула я головой.

- Архип, сильный ведун и большею частью интересуют его превращения. Вот из живого в живое может легко переход сделать, хорошо хоть в неживое не может. Бьётся уж который век, а не получается. Потому как невдомёк, что сие невероятно. Что сотворено живым не может войти в мёртвое.

- Так. Ты, пожалуйста, по существу. Без теории колдовства.

- А фактически, - согласно кивнув, заговорила Василиса, - взял животных, да образ и перенёс.

- В смысле взял, к примеру, зайца и колданул?

- Так и есть. А вот на родителей твоих только морок навёл, но к ночи всё будет на местах.

- На местах? Василис, подожди, - закачала я отрицательно головой. - Если мама с отцом будут в порядке, они же враз просекут, что это не их внуки, ты что?

- Оттого вернула я им не всё, дабы они в спокойствии оставались, покамест мы истинные поиски продолжим.

- Точно? Это нормально? А может не надо было? – зачастила я.

- Катюша, они уже не молодые, им этого не надобно, - твёрдо произнесла Василиса.

- Ага, - кивнула я и задумалась, затем подняла взгляд на подругу, - а теперь-то что, возвращаемся и ищем всё же следы детей в Москве?

- Так и есть.

- Слушай, - оживилась я, - а что если этому Архипу по башке надавать, чтоб неповадно в дальнейшем было?

- Ух, ну боевая же ты, Катюша, - усмехнулась Василиса и прищурилась, - а не боишься, коли тебя во что превратит?

- Не успеет, - хмуро ответила я, но махнув рукой, продолжила, - а, леший с ним.

- А вот то дело, - одобрительно проговорила она и наклонившись к земле, что-то быстро зашептала. В лужайке, нашей красиво подстриженной и ухоженной возникла воронка и из неё показался этакий детина. Вроде и молодой, но с такой окладистой бородой, глазки прищуренные, щёки бледные, но такие налитые, можно сказать. А на голове шапка из листьев. Опёрся локтями о край этой воронки и вопросительно глянул на Василису.

- Чавой-то?

- Здравствуй, Панкратушка.

- Да не хвораю я. Но и тебе тогой. А эта красава кто? – указал он на меня.

- Катерина свет, - чуть нагнула она голову к плечу.

- Ишь ты! – удивился он. – Та самая?

- Она и есть, - подтвердила Василиса.

- И куды эта утопленница пёрлась, - не отрывая от меня глаз, проговорил он, горестно вздохнув и подперев щёку кулаком.

- То ты ведаешь, советов сторонних не слушают, - согласно кивнула моя подруга.

- А коли б слушала, щас ба не шастала где ни попадя, а у себя в хоромах болотных сидела, - разозлился вдруг он.

- Да вот не хватает ей, - посетовала Василиса, - всё любовь ищет.

- Как была глупой бабой, ею и осталася. Всё отымать пытается, а тута отдавать надобно, - буркнул он и посмотрел на меня, - а ты, Катя, умницей-разумницей оказалася. То сила твоя. Ну и огонь, ух огонь какой. Точно остолопка хвостатая, как не разглядела.

- Панкрат, о том поговорили, помощь окажешь?

- Ну, - хмыкнул он и вдруг расплылся в хитрой улыбке, - сказывай.

- Постереги тут, - многозначительно проговорила она.

- Лады, - сощурив глаз, спросил, - и чаво захочу супротив кого, сделаю?

- Мы не в счёт, - закачала пальчиком из стороны в сторону моя подруга.

- Ха, ну ты ж, Василисушка, затейница. Оно мне не надобно. А вот Архипке по шапке, да запросто.

- Главное, чтоб не вызнал, что мы о том знаем и что были здесь, - она коснулась моего плеча.

- Да я ж могила, Василисушка, - искренне возмутился он, - а Архипка, паразит, мою лучшую певунью заграбастал, да в бельчонку превратил. Неуч.

- И детишек явил, - дополнила его моя подруга.

- А вот ведаешь с коего образа? – нахохлился он, Василиса приподняла бровь, - с зайчишек малых. Вот, скажи ты мне, на кой ему это надобно?

- А… а, - вступила я, - это вот потому у… этих детей сердце так стучит?

- А то как жа! Тож не дети людские, а звери лесные, - ответил Панкрат. – А природе это не надобно совершать, больно ей оттого. А мне всё подделывай потом, да следы убирай от действа такого, - он фыркнул.

- Ну, так что же, уговор? – наклонила голову Василиса и протянула свою ладошку ему.

- Ну…, - вдруг замялся он и как-то виновато спросил, - а хор-то никак мне?

- Панкратушка, - укоризненно пропела Василиса, - ты бы хоть, птах каких взял, но с лягушками-то…

- Да неинтересно с ними, - отмахнулся леший, - они ж петь ужо умеют, а эти-то нет. Тут понимаешь, само действо, прям завораживает меня.

- Так вот им и занимайся, - лукаво улыбнулась Василиса.

- А и права ты, матушка. Уговор, - сжал ей ладонь. Короткое вихрение из двух оттенков зелёного и они разжали руки. А у меня прям замкнуло в голове. Вот кому расскажи, ведь не поверят. А если бы мне лет девять назад кто сказал такое, да я б подумала, что товарищу пора в Кащенко. А теперь вот наблюдаю как силы сказочные друг с другом партнёрскую сделку заключают. Вот же дела…