Проша

Утро вторника, мы сидим в кабинете Льва Игоревича, втроем:

- Екатерина, Андрей, говорю вам обоим, поскольку…, - он окинул нас понимающим взглядом, - вы теперь вместе?

Мы в унисон кивнули.

- Хорошо. Значит, вчера народ тут гудел, работа стоит. Но самое главное я вам вчера передал, сотрудники сами решили вынести этот вопрос на голосование, о чем, - он усмехнулся и достал листок бумаги, протянул его мне, - даже в письменном виде меня предупредили. Вынужден был согласиться. Но, как и было сказано, голосование это самое должно пройти в присутствии Андрея.

Я уткнулась в листок. Ничего себе петиция, даже, можно сказать, ультиматум. Результаты не обсуждаются.

- Одна-ако, - протянула я. – Все на полном серьезе?

- Еще как, Катя, еще как, - мы посмотрели на Андрея, лицо сосредоточенное и одновременно задумчивое. Он чуть сдвинул брови, поднял глаза на дядю и спросил.

- Ну, хорошо. А если даже я останусь, то те кто голосовал против, ты что их увольнять будешь?

- Почему? – удивился шеф, - их выбор. Хотят пусть увольняются, иначе – привыкают к новым условиям.

- Скажи, а зачем потребовалось мое присутствие?

- Этого мне не сказали, - вздохнул Лев Игоревич. - Ты готов?

- Сейчас, секундочку, - встрепенулась я и набрала номер Василисы.

– Алло? Василис, привет. Скажи мне только одну вещь, почему необходимо присутствие Андрея на этом митинге?

Выслушав ее короткий ответ, я кивнула и отключилась.

- Андрюш, есть, так сказать, сомневающиеся. Хотят спросить у тебя напрямую о… болезни, - чувствовала, что отвечаю как-то дёргано.

- Понятно. Пойдемте, - поднялся он со стула. Глаза его снова были непроглядными и жесткими.

Все собрались в коридоре, зала заседания у нас не было, только небольшие переговорные, а коридор широченный и здоровенный как раз подходил. Лев Игоревич установил тишину и сказал:

- Дорогие мои сотрудники. По вашей просьбе мы организовываем данную процедуру. Проведем ее просто: по левую руку от меня – противники, по правую – сторонники. Прежде, как я понимаю, кое-кто хотел задать вопросы? Пожалуйста…, - он повел рукой в сторону Андрея.

Он вышел чуть вперед, перед всем нашим, теперь уже, расколовшимся коллективом. Поза была нарочито расслабленная, но чувствовалось внутреннее, просто звенящее напряжение. Руки завёл за спину и невидяще уставился куда-то в стену.

Я даже дернулась, так хотелось подойти к нему, но шеф, придержал меня за руку, оглянувшись на него, увидела, как он качает головой из стороны в сторону.

- Скажите, а вот если я его ручку или карандаш возьму, я могу заразиться? – раздался голосок Алёны, молоденькой помощницы нашего финансового директора.

- Алёна, это невозможно, - спокойно, но холодно ответил Андрей.

- А если ты порежешься? Кровь?

- Так тоже нельзя, если только не попадет на слизистую, - взглянул на Лёню.

- Андрей, а через слюну?

- Нет.

- А ты знаешь, что вообще-то под статьей ходишь? Сто двадцать два УК? – ядовито проговорила Тамара.

- Знаю.

- А ты вообще-то лечишься?

- Да.

- Таблетки глотаешь? – продолжала он свой допрос.

- Да.

- И успешно? – издевательски прозвучал этот Тамаркин вопрос.

- Да. Пока жив, - Андрей переместил темный взгляд на неё. Та осеклась и скрылась за чьей-то спиной. – И Тамара, разглашение информации такого свойства также преследуется по закону.

Андрей, а вылечиться можно? Или… совсем никак?.. – расстроенно смотрела на него Наталья из бухгалтерии.

- Совсем никак, Наташ, только можно поддерживать на уровне иммунную систему.

- А точно не заразишься от тебя, если там, ну, рукопожатие или тарелка в столовой?.. – выкрикнул кто-то, даже не поняла по голосу.

- Нет.

- А как тогда можно? Если и так и так нельзя, то из-за чего тогда сыр-бор этот весь? – весело возмутился водитель шефа Мишаня.

- Можно путем переливания зараженной донорской крови, половым путем незащищенным. От инфицированной матери к ребенку, но это, я думаю, вас не очень волнует? – опять холодное, но натянутое спокойствие в голосе.

- Андрей, а как ты сам… заболел? – смущенно спросила Дарья из экономического отдела.

- Через переливание крови.

- Андрей, а вот если, представить такую ситуацию, - начала Вита, - предположим, ты порезался и я порезалась… то как?

- Вита, этого следует избегать. Но, на самом деле такие ситуации очень редки, правда? – перевёл он на неё настороженный взгляд.

- Ага, точно. – Вита улыбнулась и переместилась по правую руку от шефа.

- Андрюх, а там, ну, - забуксовал Славка, - наверное, уже смешно спрашивать про полотеца, чашки, ложки?

На лице Андрея, словно пошло какое-то движение, ледяная маска до этого державшая жёсткое выражение, начала оттаивать:

- Да, Слав, это полная ерунда. Даже если ты будешь допивать чай из моей чашки. Но безопасность превыше всего, вдруг у тебя простуда? – но даже следа улыбки не было на лице, только слегка смягчившееся выражение глаз.

- Ха, да ты чего?! Я вообще редко болею, - последние слова Славки потонули в смешках и подколках со стороны коллег.

Наступило неловкое молчание, прерываемое только шушуканьем.

- Ну что? Коллеги? – обратился Лев Игоревич, - вопросов больше нет? Как с выбором, определились?

С правой стороны сотрудников нашего издательства было явно больше. Большинством голосов, Андрей оставался в издательстве. Он вышел на середину коридора и обратился ко всем, но особо - к большинству:

- Спасибо вам. Ребята, мне действительно, - голос дрогнул, лицо его снова менялось, отражая смущение, благодарность, замешательство и еще бурю разных, даже противоположных по характеру эмоций, - необходима ваша поддержка. И я, в самом деле, хочу остаться здесь работать…

Договорить он не успел, к нему тут же подлетели Славка и Мишка. Жали руки, Витка и внезапно оказавшаяся рядом Василиса обнимали его. Вокруг Андрея возник оживленный водоворот, сопровождавшийся радостным гвалтом наших сотрудников.

Лев Игоревич взял меня за руку и оттащил в сторону:

- Катюша, спасибо тебе за Андрейку, - проникновенно сказал он. – Я прям, в долгу перед тобой.

- Лев Игоревич, да вы что?! – изумилась я.

- Ты не представляешь, какой подарок ты сделала для меня, а прежде всего для него, - указал он глазами в сторону Андрея.

- Лев Игоревич…, - ошарашенно смотрела я на него.

- Пойдем-ка в кабинет, - он увлек меня за собой. Уселись у совещательного стола в кресла, друг против друга.

- Катюша, наверняка он тебе вкратце сказал, что его мать и отец устранили Андрейку из дома, после заражения?

- Да.

- Понимаешь, для меня это тогда тоже шок был. Я приезжал к ним, разговаривал, но сестра моя ни в какую. Всё вопила, что он заразит двойняшек, что теперь он обуза. Я не смог тогда пробиться через этот их заслон. Даже Виолетта пыталась – всё без толку. Я тогда подумал, не делаем ли мы хуже для Андрея, ведя все эти уговоры, переговоры. Поскольку кончилось это тем, что она, Галина, приехала к нам домой и в категоричной форме заявила, что Андрейка больше ей не сын, и чтоб не приближался к двойняшкам и к ней самой с мужем на километр. А после они вообще переехали на другую квартиру и с моей-то семьей перестали общаться. – Шеф тяжело вздохнул и глянул на меня.

Я же сидела ни жива, ни мертва. Снова, уже в который раз, переживая всю эту жуткую историю.

- А самое плохое, - снова вздохнул и продолжил Лев, - что Андрей это всё слышал, он тогда переводился из одной больницы в другую, и несколько дней жил у нас дома.

- О-ох, мамочки! – я невольно прижала кулаки к губам. Ногти впились в ладони, так я сдавила пальцы.

- Вот такая вот, петрушка, - горько сказал шеф.

- А, Лев Игоревич, - я говорила медленно, поскольку в голове творился хаос, - а как же… вот, Андрей говорил о брате и сестре, что он к ним приезжал?..

- Да, это да. Он часто ездил к их школе всё наблюдал за ними. Я тогда узнал для него, куда они переехали. Он знаешь, очень хорошим старшим братом был. Галка с Тимофеем любили по гостям, по театрам. Так что, когда двойняшки немного подросли, им наверное тогда года два-то и исполнилось, Андрей всё время с ними оставался. Играл с ними, книжки читал, сказки выдумывал.

- Лелек и Болек…, - грустно проговорила я, вспомнив смешные прозвища.

- Он тебе сказал? – удивился Лев, - да, он так придумал. Они все в этих человечков и играли.

- А сейчас? Они же взрослые? Может, с ними поговорить, объяснить?

- Не знаю, Катюша, - печально произнес шеф, - они возможно и не помнят его. А Галка, тут я уверен, постаралась на сто процентов, чтобы и не вспоминали. Да еще мозги, наверняка, запудрила по поводу страшного вируса.

- А остались какие-нибудь фотографии, где они вместе? – вдруг пришла мне в голову мысль.

- Фотографии, говоришь? Надо у Виолетты спросить, потому что Галя-то все фотки Андрея выбросила.

Меня опять передернуло, будто в кресло, кто шило воткнул. Даже фотки выбросила?! Какой же надо быть недалекой, нелюбящей стервой-то? И может действительно уже поздно? Столько лет прошло. Они были под ее влиянием, какие у них теперь характеры, кто их знает?

- Посмотрите, Лев Игоревич. Если Андрей захочет, можно хотя бы переговорить с ними, - с безнадежностью в голосе проговорила я.

В дверь постучали и тут же просунулась голова Андрея, глаза теплые и радостные:

- Представляете, всё удалось!