Проша

Вечером по пути к моему дому мы затеяли разговор о переезде:

- Андрюшка, а ты когда переберешься ко мне? Не надоело в свою Купавну ездить?

- Катюш, ты уверена? – серьезный взгляд.

- Ну, опять! Хорошо, ты мне расскажешь о своих особенностях, о правилах, о режиме, о расписании, о…, ах да, о диете, о… о… о чем еще ты мне не сказал? Колись уже до конца. Чтобы мне потом пыльным мешком по башке не шарахнуло, - разозлилась я.

Он смотрел на меня сначала серьезно, потом со все растущим удивлением, пока в глазах не заскакали смешинки, наконец, губы растянулись в улыбке, он уткнулся мне, куда-то в ухо и рассмеявшись, проговорил:

- Ты чудо, но совершенно сумасшедшее…

- Нет, - я уперлась ему ладонью в грудь и попыталась отодвинуть, конечно, он поддался, - вот ты мне скажи, ты переедешь ко мне?

- А как же мои двенадцать метров и несчастные бабульки? – с притворным страданием в голосе спросил он.

- Ах, ты еще с соседками не распрощался? Хочешь устроить им свой прощальный диетический ужин? Наверное, бабульки живенькие такие, вы еще и танцы устроите? – самое интересное, что говорила я на полном серьезе, краем сознанием понимая, что несу полную чушь.

- Обязательно, - снова взрыв смеха от него, - закончим, как положено, кадрилью. Хотя не знаю, выдержат ли?

- А что? Не такие бойкие?

- Так им уж обеим за семьдесят, - прыснул Андрей снова.

- Да-а-а, с такими расставаться ужас, как жаль, - наконец и меня пробило, я улыбнулась.

- Он обнял меня и снова заговорил на ухо:

- После твоего такого наступления, от моей обороны ничего не осталось. Съезжу завтра, за вещами, хорошо? Но, все-таки, есть «но».

- Это какое, - извернулась я, чтобы посмотреть ему в глаза.

- Кое-какие правила, - усмехнулся он и щелкнул меня по носу. – Мы приехали.

Я оглянулась, точно наша остановка. Мы начали пробираться к выходу.