Проша

Андрей, отодвинув тарелку и бросив вилку, слушал меня со всё возрастающим изумлением. Потом произнес:

- Однако… И что такого в этом камне?

- Да ничего, в том-то и дело! – вскрикнула я. Достала из сумки скомканную салфетку и протянула ему.

Он развернул на столе, посмотрел удивленными глазами на него:

- Пожалуй… камень, как камень, - потом досадливо проговорил, - слушай, чего мы-то голову ломаем. Вызывай Прохора, пусть просвещает. Он сейчас как?

- В порядке, в смысле пока в свободном плавании. Прохор, появись!

В сизой дымке возник Проша, жуя морковку. Тут же спрятал её за спину и посетовал:

- Да, что ж так то? Трапезу не дали достойно завершить…

- А ты к нам присоединяйся, - Андрей сделал приглашающий жест рукой.

- А это дело, - согласился Прохор, - а вот это чегой-то, - указал он на салфетку.

- Собственно тебя и хотели спросить, - произнесла я.

- Так то ж, из гребня златого. Где сподобилась, а? – повысил он голос.

- Ты не ругайся, а слушай, - поведала и ему историю с русалкой.

- Вот оно как? – хмыкнул он.

Потом затих, рассматривая, но не прикасаясь к камню. Затем протянул руку и провёл над ним в воздухе. Приподнял брови, снова провёл открытой ладонью и задержал над камешком.

- А и взаправду тепло от него? Катеринушка, ты можешь взять его. Колдовства злого не вижу я.

- Точно? – подозрительно уставилась на Прошу.

- Ни чуточки, ни на полушечку, - закивал он головой.

- Ха! Так что правда? Он ей, этой русалке, жжет что ли? – усмехнулась я.

- Так то ж, именно так и есть. Она-то, считай, рыба скользкая, да холодная. А в камне сём сила другая запрятана, жар несущая, - с уважительностью в голосе произнёс он.

- А что за сила? – поинтересовался Андрей.

- Неведомо то мне, Андрюшенька. – Огорчился Проша и предложил, - надобно Василису выспросить.

- А когда ты можешь с ней связаться?

- Так ежели вы готовы принять гостей непрошенных, так и…, - повёл он рукой.

- Конечно, чего ты спрашиваешь? – удивились мы вдвоём. Тут же раздался звонок моего телефона.

- Катюша, ты видеть меня желала?

- Э-э, да. Ты можешь… придти? – запинаясь, спросила я.

Вместо ответа звонок, но уже в дверь. Быстро-то как! Мне бы так на работу являться, подумалось не вовремя. Василиса пришла одна. Улыбнулась обычной своей хитрой улыбкой:

- Случилось что?

-Привет. А Иван где? – спросил Андрей.

- Выдумывает на этот раз. В бюро своём конструкторском, - усмехнулась она.

Пришлось третий раз поведать историю о приобретении камня. Василиса слушала внимательно, к концу же моего повествования глаза её сияли и улыбка стала ещё шире:

- Ну, то что на нем злого умысла не было это и так можно было понять, раз, отдала его тебе.

- Ну, знаешь! А если б она наколдовала чего-нибудь? – возмутилась я.

- Ой, что ты! Не умеют они такое наколдовывать. Морок пустить хладный, окружить красою намороченной, дорогу спутать – это да. А вот заклятие какое наложить – это вряд ли.

Василиса взяла камешек в руки, закрыла в ладонях. Посидела молча, закрыв глаза. Потом посмотрела на меня лукаво:

- Катюш, а он и вправду твой. Цепочка просматривается до твоей в пятом колене родственницы. А была она, надо сказать, несказанно красива, да ещё и в целительницах ходила.

- Ну, приехали, - воскликнула я, - что и в моём роду тоже какие-нибудь волшебницы, колдуньи водились?

- Не колдунья, а целительница. Или ведунья, травница. Разницу чуешь?

- А-а, ну, ладно. Это пойдет. Надо было и мне врачом стать. Продолжить традицию, - усмехнулась я.

- У тебя и так хорошо получается, - хитро посмотрела на меня Василиса.

- Василис, ты опять! – возмущенно проговорила я. – Всё вокруг да около.

Василиса встала, подошла ко мне, нагнулась и на ухо прошептала:

- А ты на Андрея посмотри. Вот что тебе скажу, без тебя жизнь его стала бы намного короче, - отстранилась и лукаво подмигнула.

- Ишь, шушукаются, - недовольно проговорил Прохор.

- Цыц, Проша! – пригрозила Василиса пальчиком.

Я встряхнулась от слов Василисы и задала ещё один мучавший меня вопрос, как раз таки, напрямую касающийся Андрея:

- Василис, а что же эта Никса к Андрею так неровно дышит? Второй раз, между прочим.

- Да чего, чего! Выдра холодная! - воскликнул Прохор, - мил он ей-то. Воспылала вдруг страстью, это в рыбьей-то стужести, тьфу… нежить!

Андрей прыснул со смеху:

- Прош, ну ты и аллегории выдаёшь.

- А чего ж? Ты вот сам-то подумай, как это они любить-то могут? Окружить маревом, заманить, да обольстить вот ейная задача.

- Ой ли, Прохор? – произнесла Василиса, - историю помнить надо.

- А чегой-то? – вскинул он непонимающие лазоревые глаза.

- Никса из-за чего в омут бросилась? Помнишь такого? Красавец был, да…, - она прервала сама себя и уставилась на Андрея.

- Что? – недоумевая, ответил тот, оглядывая себя. - Василис, вроде наизнанку ничего не одел.

- Фамилия…, - раздумчиво произнесла Василиса.

- Василис, да ты чего? – потрясла я её за руку.

- Андрюша, ну-ка, дай-ка я погляжу. Ты не против?

Андрей только плечами пожал. Василиса подошла к нему прижала ладонь к его лбу, а сама закрыла глаза. Я же уставилась на Прохора и спросила без звука:

- Что происходит?

- Так то ж, прочитает сейчас род в прошлом-то и скажет, - прошептал Прохор и беспечно махнул рукой.

- К ней сила вернулась? – наконец догадалась я.

- А то как же, - ухмыльнулся Проша.

- Вот так, так…, - качая головой, сделала шаг назад Василиса и сказала с усмешкой, - повезло тебе Андрей Елисеев.

- И в каком же смысле? Василис, не томи, - поднял он глаза на нее.

- Твой пра, пра и еще не раз прадедушка, был предметом страсти её. Да выбрал другую, а она в горести бросилась в реку.

- И что? Я на него сильно похож? – изумился он, - Невероятно!

- Нет. Вовсе не схож. Ты прямой его потомок, а она это чувствует. Вот нюх у них, русалок этих, на такие связи очень силён.

Прохор, внимательно слушавший Василису, громко фыркнул.

- Замечательно, - по слогам проговорил Андрей.

- Василис, к тебе сила твоя вернулась, окончательно? – наконец, задала я ей вопрос.

- Чуточки подождать надобно. Недельку ещё, - метнула она на Прохора понимающий взгляд. – Скоро уже. Определим его на новое место жительства.