Проша

Как только драгоценная наша дочь начала говорить, мы начали понимать, что она обладает некоей способностью чувствовать не совсем так как все.

Василиса только пожала плечами и хитро улыбнулась:

- Ничего удивительно, какие родители, такова и дочь.

- Вот знаешь, Василис, за всё время, что мы знакомы, к твоим выражением, я никак привыкнуть не могу. Ты можешь толком объяснить, - вспылила я.

- Ох, ох, - подскочила Василиса и еще пуще разулыбалась, - не кипятись. Лучше вспомни, что я говорила о тебе?

- Ну… типа я из поколения травниц-целительниц? – нахмурилась я.

- Головушка работает и то ладно, - похвально проговорила она.

- Василис!

- Так и есть. У тебя способность, она не выражена ярко по жизни, но, - она приподняла палец вверх, - удесятеряется рядом с теми, кого ты любишь.

- Ага… а способность-то в чём?

- Катюша! Я же тебе говорила! – возмутилась она.

Я молча на нее уставилась и подняла брови в немом вопросе.

- Любя, ты поддерживаешь здоровый дух в теле. Помнишь, я тебе как то говорила, что Андрею с тобой лучше?

- Да, помню. Но… Ты серьезно? – недоверчиво посмотрела на неё.

- Абсолютно. Скажу тебе больше, - на этот раз она стала серьезной и приблизила ко мне своё лицо, синие глаза были словно магнит, - ты жизнь ему переменила. Но коли бы встреча ваша не случилась, та, майская, для него концом могло это обернуться.

- То есть ты хочешь сказать, если бы мы в тот момент не познакомились ближе…, - глаза мои сами собой распахнулись.

- Правильно мыслишь. Коли человек не может найти своего места и свою любовь, его жизненные силы истончаются, а для мужа твоего это вдвойне-втройне было опасно, не так ли? – склонила она голову к плечу.

Я только молча пялилась на Василису. Она утвердительно кивнула и произнесла, уже более веселым голосом:

- Андрей идет с Сонюшкой с прогулки. Давай принимай соответствующее выражение.

- Василис! Подожди, подожди! А что же Андрей? Сейчас? – торопливо спросила я.

- Сейчас всё хорошо, не волнуйся. С тобой он сил всё более набирает, - и опять улыбнулась своей хитрой улыбкой.

- Мама! Мы с папой соблали, тебе, - София протянула мне букет из травинок, листьев и мелких лесных цветов.

- Ой, красота какая! Спасибо, моя хорошая, - улыбалась я.

- Ася, а тебе в длугой лаз, ладно? – подбежала к Василисе.

- Я подожду, - закивала она головой и погладила нашу дочь по голове.

- Так то ж, нагулялися? Таперича, обед и почивать, Сонюшка, - возник Прохор.

- А-ха, - она побежала мыть руки.

- Привет, Василис. Ну, если б знали, тебе бы тоже букет преподнесли, - сказал Андрей.

- Ничего, - прищурилась хитро Василиса.

Отобедав, Прохор отправился в комнату сказки рассказывать и колыбельные петь для Софьи. Честно говоря, лучшей няньки для нашей дочки сыскать было бы трудно. Чтоб я без него делала, не знаю. Я же продолжила приставать к Василисе, уже вместе с Андреем:

- Так что всё-таки у Софьи за способность?

- Про тебя сказала, травница ты моя, теперь про Андрея, - усмехнулась она.

- Ты чего-то раскопала интересное? – с любопытством спросил Андрей и присел к столу.

- Ничего сверхъестественного, если ты об этом, - снова хитрая улыбка, - но ты из елисеевских, а они все сплошь царевичи, да королевичи. Так-то вот.

- Ох и свезло мне, - воскликнула я, смеясь, - муж оказывается у меня царских кровей!

Андрей рассмеялся:

- Гордись! – обратился к Василисе, - и что из этого-то?

- Ум, честь и совесть. - Мы с Андреем переглянулись и расхохотались.

- Василис, - всё ещё сквозь смех произнес Андрей, - ты чего это партийными лозунгами заговорила?

- Партийные они или какие, но к твоему роду подходят идеально, так-то вот, - снова усмешка скользнула по ее губам.

- Хорошо, а к Софье какое всё это имеет отношение? – спросил Андрей.

- Так, а что вас заинтересовало-то? – удивленно спросила Василиса, - толком не сказали, а спрашивают.

- Ты понимаешь, - лицо Андрея посерьезнело, он слегка нахмурился, - она знает про мою… нет, не так. Она понимает, что я болен. Конечно, не конкретику, но что это довольно серьёзно, вроде как…

- Ну-ка, давайте поподробнее, - распорядилась Василиса.

- Подробнее. Гуляем мы в парке, - начала я, - Андрюшка тогда, чувствуя себя хорошо не посещал центр. Но от своей врачихи отклеится не мог. Она названивала постоянно, требуя придти. Он злился и даже ругался с ней, но дабы не накалять, всё-таки пошёл сдать анализы. И эта «инфекция» назначила ему какие-то другие таблетки.

Перед моими глазами предстала картина. Мы идём по дорожке в парке. Конец мая, тепло, приятно согревает солнце, листва свежая, только преддверие буйства красок. Софья идёт между нами держа за руки. Вот Андрей слегка спотыкается, останавливается и прикладывает руку ко лбу, морщится. Тогда, весной, приступы головокружения его просто преследовали, после этой перемены лекарств.

Софья поднимает карие глаза на него, улыбается и говорит:

- Папа. Сийно кужится? Это поойдёт. Похая болячка, - топнула ножкой.

Андрей застыл, уставившись на дочь. Софья же подвела меня к нему и соединила наши руки.

- Мам, а ты помозесь, я знаю, - теплая волна её взгляда, Андрюшкиного взгляда, накрыла нас.

Я встряхнулась и посмотрела на Василису. Она задумчиво слушала, потом медленно произнесла:

- Полагаю было что-то ещё?

- Да. Она как-бы это сказать… предостерегает что ли? – неуверенно произнесла я.

- Угу, Прохор тут кашеварил, - поддержал меня Андрей, - отвлекся, а Соня из комнаты ему крикнула, мол, каша убегает. С детьми на прогулке играет, замирает и говорит, что вот какая была красивая игрушка, жалко…

- И игрушка ломается, - покивала я.

- Она расстраивается? – поинтересовалась Василиса.

- Да. Ей это не нравится. Василис, что это может быть?

- Мне кажется, она чувствует вокруг себя неспокойность и пытается улучшить… А знаете-ка что, - встрепенулась она и усмехнулась, - родилась она в тот самый день сплетения венков или, солнцев день. Ныне на Ивана Купала. Считалось, что вся нечисть к этому дню из рек уходит, вода чистая. Правда, в ту ночь спать нежелательно. Нечисть реки освобождает, да бродит около, оттого и костры жгут. Огонь тож очищающим пламенем их отгоняет. Поверье, не поверье, а считалось, что венок символ чистоты, верности, оберег от нежити. Да и имя вам сном тем самым навеялось, а что оно означает, знаете ли?

- Мудрая. Это-то мы изучили, - ответил Андрей.

- Вот и складывается – чистота, мудрость, защита от нежити и всего плохого, что с ней связано, в том числе болезни, - мягкая улыбка скользнула по губам Василисы.

- Ага, - удивленно кивнул Андрей, - значит, Софья в своем роде создает... ну, или пытается создать гармонию вокруг себя. Так получается?

- Похоже на то, - согласно кивнула Василиса.

- Сказка продолжается, - ухмыльнулась я.

- Ой ли! А вы-то сами, не её ли создаете? – хитро посмотрела она на нас.

- Мы-то? Да каким образом, Василиса, ты что? – весело возмутился Андрей.

- Ох, Андрюшенька, - вздохнула она и снова лукаво окинула взглядом, - жизнью своей. Любовью разделенной и пылкой. Помыслами чистыми, не так ли?

- Э-э… спасибо, Василис, но ты уж…, - не закончил Андрей.

- Это вам спасибо, драгоценные мои, - разулыбалась она.

- Василис, слушай, - задумчиво начала я, - ты говоришь Купала, но ведь он в июле, Соня же родилась раньше?

- Солнцестояния день. А то что позднее свершилось, то от другого зависит. А мы природой-матушкой повязаны, она нам силу даёт, её мы дети, - разъяснила она.

- Убедительно, - кивнул Андрей.

- Так и есть. Она всего сильнее. Ну, что же, пора мне и честь знать. Засиделась у вас, - поднялась она из-за стола.

- Василиса, ну, подожди, - пыталась я задержать её.

- Меня Иван дожидается, - улыбнулась она. – Ещё обязательно свидимся.

И уже на пороге, обернувшись, сказала:

- Вскорости на кольцо поглядывайте, - плутовски подмигнула она, - подарите нам ещё одного дитя, тем и сказку продолжите.

И была такова. Как у неё это получается? Я повернулась к Андрею, он с изумлением смотрел на свою руку с резным кольцом.

- Интересно…, - протянул он, - неужели и вправду, это возможно?

- Значит, да, - пожала я плечами. – Во что только с ними не поверишь.

- Оснований не верить, уже и не осталось, - усмехнулся он. И вдруг заключил меня в объятия, снова в глазах моё любимое карее тепло, скорее даже жар. Начал целовать и одновременно говорил. - Ты для меня сотворила лучшую сказку в мире, просто невозможную…

Уткнулся мне в шею и дышал часто.

- Это вот, родители. Чегой-то тут застыли? – проговорил со смешинкой Прохор. - Видать и вправду вскорости прибавленьице случится.

- Прохор, а ты наперед всё знаешь? – оторвавшись от меня спросил его Андрей.

- Так то ж! Оно конечно, - сказал, словно само собой разумеющееся.

- Угу, - Андрей покивал головой, сдерживая улыбку, - Прош, ты… не ошибаешься? Никогда?

- Не перечь! – воскликнул Прохор и расплылся в хитрющей улыбке, - мне то ведомо.

Сайт автора