Но до этого праздичного события, мы участвовали в весьма печальных. Похороны деда и бабушки, которые мне помогали организовать Леонид, семья Веселины и команда Артёма. Они оказали мне неоценимую помощь, один бы я не справился. Так что в промозглый холодный последний день ноября мы все были на кладбище. Ветер дул пронизывающий и нёс с собой капли дождя и первые колкие снежинки. Как же не похож был этот день на моих деда и бабушку. От них я получал безмерную любовь и тепло, оцененые мною, в полной мере, много позже. Такую помощь и поддержку, которая помогла мне действительно оправится от того страшного удара, который я получил уже почти десять лет назад. И сейчас мне хотелось оставить в своей памяти не этот дурацкий день, такой не вяжущийся с ними, а то тепло и любовь, заботу и эмоции, которыми они меня окружили и защитили. Дарили их, не требуя ничего взамен.

А ещё через неделю снова приглашение в прокуратуру.

- Здравствуйте, присаживайтесь, молодые люди.

Мы с Веселиной уселись рядом, с одной стороны стола для совещаний.

- Есть новости? – собранно спросил я.

- Да, более чем. Дело раскрыто.

- О! – выдохнули мы одновременно с Веселиной.

Она не выдержала первой:

- Пожалуйста, рассказывайте, - произнесла умоляюще.

- Знаете ли вы некого Бартулина Олега Семеновича?

- Первый раз слышу, - имя это мне ни о чем не говорило.

- Так, а такое – Первышина Олеся Игоревна?

Я замер, в голове атомный взрыв:

- Да, - медленно выговорил я, - её я знаю. Мы учились вместе, до моей аварии, то есть ещё в обычной школе.

- Так вот эта экзальтированная особа связана с этим Бартулиным, он судим дважды, за разбойные нападения, в данный момент владеет небольшим бизнесом, связанным с мелкой торговлей. Перепродажа всего и вся. Как поведал этот Бартулин, Первышина долго упрашивала его отомстить за неё некому Стрельникову, то есть вам Григорий Витальевич. А он в свою очередь не нашёл ничего лучше, чем напасть на ваших родных. Правда утверждает, что организация была за Первышиной. Вот такой расклад. Вы можете как-то прокомментировать?

- Я могу… Постараюсь. – Сейчас необходима трезвость мысли, невольно вспомнил Лёню, надо постараться собраться, - Зависть. Оскорбленные чувства, по её разумению, конечно. Она пыталась… как бы это сказать. Пыталась выдать желаемое за действительное. И последний разговор…

- А можно подробнее про этот разговор? – спросил озабоченно следователь.

Я пересказал, как можно подробнее нашу перепалку в клубе. Про встречу в метро, я как-то упоминать совсем не хотел.

- Ясно, - несколько задумчиво проговорил Игорь Викторович.

- Гриш, ты не упомянул ещё кое о чём, - медленно произнесла Веселина.

- О чём?

- Помнишь, она в разговоре упомянула про твою квартиру?

- Что, что? – оживился следователь.

Точно, возникло в голове. Она ведь прямым текстом тогда это спросила. Я передал максимально точно ту фразу Леськи.

- Хороша ж девица, - саркастически произнес Игорь Викторович, - это несколько меняет дело. Понимаете ли, Первышина утверждала, что вы с ней некоторым образом были очень связаны, еще со школы.

- Что? Каким это образом? – изумился я.

- Если говорить прямо, она говорила, что вы были любовниками.

Я не смог сдержаться и хохотнул. Потом, сказал:

- Простите, но нам было тогда по пятнадцать лет. Какие любовники?

- У всех по-разному, конечно, - ответил следователь и хмыкнул, - но она упирала именно на это. Короче, суть её повествования сводилась к тому, что она безумно вас любила, а тут другая девушка, вот и созрел у неё внезапный план мести. Наказать она вас захотела.

- Да, только почему этот план созрел в отношении моих родных, а не меня лично, - с настойчивостью проговорил я. Какая-то несуразица, тут было что-то неправильное, тряхнув головой, продолжил, - нет-нет, не то, весь её рассказ это бред чистой воды, как в дешевом романе.

- Вот тут вы правы. Главная её цель была попросту кража. Единственное никак не мог понять с чего она взяла, что у вас могут быть деньги. Теперь понятно. Продажа квартиры это ж не тысячи, а миллионы.

- Игорь Викторович, это же бред. Во-первых, часть ушла на покупку меньшей квартиры, в которой я и живу. Во-вторых, оставшиеся деньги лежат на счёте в банке и в-третьих и последних, не так там много и осталось, поскольку все средства коммуникации для незрячих, моя реабилитация, проходившая и здесь и за рубежом, тоже стоят немало, - жёстко проговорил я.

- Вот как? – задумался на секунду и продолжил, - только она-то этого не знала. Она утверждала, что вы живёте с бабушкой и дедом. Говорит, не раз видела как вы оттуда выходили.

- Отлично, - горько выговорил я, - понятное же дело, что я часто к ним заходил. А потом, подождите-ка, квартира-то родительская продана была не вчера.

- Григорий Витальевич, в данном случае это не важно. Вы разверните ситуацию в другую сторону. Она знала, что от продажи есть деньги и немалые. Что живёте вы вместе с родственниками, значит деньги у вас. По её разумению, слепому человеку, денег много не надо, так что ещё остаться должно много.

- И что же она настолько тупа? Не поняла, что деньги могут храниться не в пачках дома, а в банке и доступ к ним по банковской карте? – повысил я голос в недоумении.

- Почему же? Это она как раз понимала, только с карты тоже можно деньги снять. С криминальным прошлым Бартулина это можно сделать, даже не сомневайтесь. Что этот отморозок…, - замялся он, - извините, что он сделает для неё это.

- Чужими руками..., – задумчиво спросила Веселина.

- Именно, - обронил Игорь Викторович.

- Но Бартулин-то о чем вообще думал? Неужели он не понимал, чем ему это может грозить? – поразился я.

- Как бы вам сказать? Я упоминал, он дважды судим. Это, так сказать, решение проблемы в его стиле, - удручённо закончил следователь.

- Это ужасно. Хуже всего сознавать, что это из-за банальной зависти и жадности, - с горечью в голосе проговорила Веселина.

- Игорь Викторович, простите, - я чувствовал что голова просто раскалывается, от всей этой информации, - мы можем быть свободны?

- Да, да. И, Григорий Витальевич, примите мои извинения и соболезнования. До свидания.

- Да, до свидания.