Лифт - Сайт бывшего наркомана. Посмотри на проблему изнутри.
skip to Main Content

Лифт

— Вот такая вот петрушка, — грустно закончила Аня.

— Ой… я такого не понимаю, — помотала головой Марина.

— Вот интересно…, — Матвей с удивлением в глазах уставился куда-то в угол кухни, — чаще слышишь, что родители своих детей бросают. А тут, обратная ситуация. Да ещё с таким переворотом в мозгах. Промыли ему их там, что ли?

— Ага. Об стену башкой, всё вытряхнули и калькулятор запихнули, — яростно проговорил Сеня. Потом поморщился, посмотрел на Аню, — прости.

— Принимаю. Только ты прав, чего тут ещё сказать. Такая холодность, далёкость исходили от него, не знаю…, — вздохнула она.

— Ребят, это грустно, конечно. Но, надо жить дальше. – Осмотрел всех Глеб, — у нас ещё дел непеределаных – гора.

— Это точно, — подтвердила Анна, взглянув поочередно на мужа и Сеньку, сказала, — но для меня это тоже переломный момент. Теперь не чувствую своей вины в произошедшем тогда и боли этой нет, преследовавшей все эти годы. Они есть и пусть живут своей жизнью, а у меня своя.

Глеб внимательно слушал, кивнул и обнял её за плечи, привлекая к себе:

— Вот и отлично. У каждого своя дорога, — взглянул на Сеньку и подмигнул, — поддерживаешь.

— Да, само собой. Пусть горбатяться на свои миллионы, — буркнул он, затем глаза посветлели и обычная смешливость в них, — а мы просто жить будем.

— Верное решение Шанины, — усмехнулся Матвей, стукнув же себя по лбу, спросил, — а суд-то когда?

— В конце августа, — просветила Анна.

— А поконкретней. Мы хотели в отпуск съездить, — оглянулся на Марину, — но такое событие не пропустим, понятное дело.

— Двадцать седьмого. Будете?

— Ань, ты чего спрашиваешь. Куда мы денемся, — удивилась Марина.

— Перенесём. Не страшно, — поддержал Матвей.

— Тут ещё один интересный вопрос, — проговорил Глеб и посмотрел на Сеню.

— Да, конечно же, — встрепенулась Анна, — Сеня, при усыновлении ты можешь поменять фамилию, отчество… только, если ты этого хочешь.

— Чё, прям взять и поменять? – опешил он.

— Именно, — кивнул Глеб, — мало того, ты вступаешь полностью в права, полагающиеся сыну. Наследование и всё остальное. Мы несём за тебя ответственность.

— Да какое наследование? На черта оно мне? – вскочил со стула Сеня, — мне это не нужно. Я просто хочу, чтобы вы были моими родителями.

— Ну-у, знаешь…, — растянул слова Матвей, — хочешь быть сыном, принимай всю обузу и в виде собственности, придётся с этим смирится.

Сенька замер, уставившись расширенными глазами на него, потом расслабился и, указав в его сторону пальцем, улыбнулся:

— Издеваешься.

— А то. Ты думал, тебе только права? К ним ещё нехилая тележка обязанностей. – Матвей чуть сдвинув брови и состроив серьёзную гримасу, покивал головой. Сенька фыркнул и плюхнувшись на стул, рассмеялся. Чем вызвал общий смех и за столом.

— А сейчас как ты полностью зовёшься? – улыбаясь, спросила Марина.

— Ох, ёлы-палы. Марин, ты как обычно? – смешливые глаза уставились на неё.

— Ты ж меня знаешь, — пожала она плечами.

— Агафонов Серафим Александрович, — сморщил нос Сенька.

— Ага. А если по-другому. Шанин Серафим Глебович. Мне так больше нравится, — одобрительно проговорила Марина.

— Действительно, лучше звучит, — улыбнулась Анна и бросила взгляд на Сеню.

— Глеб, а ты? – посмотрел Сеня на него.

— Я только – за.

— Ура! – вскинула руку вверх Марина.

— Тогда всем по чашке чая. С печеньем, — Аня поднялась со стула.

Организовали стол. Продолжили беседу, но направление задал Сенька, обратившись к Марине:

— Слушайте, а вы-то чего? Когда поженитесь?

— О? Ничего себе, — опешила она и мельком посмотрела на Матвея.

— А чего? Вам точно надо, — отхлебнул из кружки и уставился на неё.

— Это ещё почему? – удивилась Марина.

— Не, ну, ты странная, — возмутился он и указал подбородком на Матвея, — а он потом тоже будет усыновлять?

— Кого? – опешила она.

— Я в свидельство сразу запишу. Сейчас законы несколько изменились, — ворчливо произнёс Матвей.

— Кого? – опять повторила Марина.

— Дитё, блин. Кого, кого…, — Сенька повертел головой.

— К-какое дитё? – расширила глаза она. Глеб с Аней наблюдая эту перепалку переглянулись и прыснули одновременно со смеху.

— Марин, не спи, замерзнешь, — похлопал по её руке Сеня, — вы же по ночам не в бирюльки играете, в натуре.

Она покраснела и окатила его сердитым взглядом. Он отодвинулся от неё подальше, вместе со стулом и сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Засмущали мою девушку. Продвинутые пользователи, понимаешь, — усмехнулся Матвей.

— От тебя не ожидала, — буркнула Марина, взглянув на него.

— Ничего, не стесняйся. Мы потом ответный удар нанесём, — хмыкнул он и приобнял её за плечи.

— Ох, от вас дождёшься, – поддела Аня.

— Это точно, ещё годик, а то и два вокруг да около походите, — поддержал Глеб.

— А вот про это не надо, — отмахнулся Матвей. – Аня, спасибо за чай. Поздно уже. Сенька, нам, между прочим, завтра к девяти.

— Успеем, — беспечно ответил он.

— Ань, проконтролируешь подъём?

— Конечно. Давайте, до завтра.

Огорошенная концовкой разговора, Марина вошла в квартиру Матвея. Быстренько приняла душ и улеглась на диван. Ну и вечер! Такое напряжение в теле, она даже подняла вверх руки и встряхнула ими, потом ногами. Раскинулась и закрыла глаза. Почувствовала капли воды, приоткрыла один глаз, он вытирал волосы полотенцем:

— Матвейка, не брызгайся, — капризно проговорила она.

— Как, как? — присел он на край, опустив полотенце на шею. — Как ты назвала?

— Э-э… так тебе не нравится? – удивлённо приподнялась на локте.

— Наоборот. Очень даже. Меня так мама называла, — несколько озадаченно проговорил он.

— И я буду. Вообще у тебя имя не совсем обычное. Какая уменьшительная форма?

— Собственно, как ты сказала. Ещё Матюша, — усмехнулся он, серьёзными глазами глядя на неё, — так тоже мама говорила. Остальные производные мне не нравятся.

— Учту, — улыбнулась она, затем задала вопрос, — поясни, Глеб с Аней тоже интересуются, как и Сенька?

— Уф-ф… ну, честно-то говоря, Аня меня даже об этом напрямую спрашивала. – Матвей стянул полотенце и зашвырнул его на стул.

— Надо же. А меня моя мама всё спрашивает. Правда, всё время уточняет насколько это серьёзно у меня.

— Вот твою маму понимаю. Аню, отчасти могу понять, у них достаточно легко и быстро сложилось. Она такая, любит создавать вокруг себя гармонию. И по её пониманию это только семья в законном браке.

— А ты не готов? – Марина откинулась на подушку и улыбнулась.

— Это, между прочим, моё больное место, — недовольно проворчал Матвей.

— Ты же не был в браке, — удивилась она.

— Ну, для себя – был. – Он встал, выключил свет и лёг, обняв и прижав её к себе, — Мариш, это не совсем то, что ты имеешь ввиду. Дело не во мне. Не совсем. Просто, боюсь другого.

— Чего же?

Он поцеловал в ухо и заговорил прямо в него:

— Тут я с твоей матерью солидарен. Сможешь ли ты, захочешь ли провести со мной свою жизнь. Не говори ничего. Постараюсь объяснить. Будет ли тебе достаточно, того что я могу дать. В плане материального благополучия, всего, чего касается финансовая сторона. Выше головы я не могу прыгнуть, понимаешь. И выдержишь ли прессинг со стороны родни и знакомых. Я это проходил и это трудно, на самом деле.

— Не думала, что ты настолько сомневаешься во мне, — она нахмурилась.

— Когда от жизни получаешь больше колотушек, чем пряников, задумаешься, — Матвей отпустил её и лёг рядом.

Марина чувствовала, что набежали слёзы. Но и винить его в таком отношении, тоже как-то язык не поворачивался. Сначала пройди той дорогой, которой прошёл он, потеряв семью одну, потом вторую, да и тогда, как можно осуждать? И понимала она, что ему хочется уже тыла, такой семьи, которая поддержит и защитит от невзгод, да и от себя самого порой.

— Я получила от тебя очень много, но хочу ещё больше. Хочу дальше узнавать тебя, любить…, — она смотрела в темный потолок, слёзы стекали по вискам.

Услышала его вздох, он придвинулся и заглянул сверху, отвёл волосы:

— Не хватало чтобы ты ещё и плакала. Мариш, я реально без тебя ноль. Мне ты очень нужна. Может, даже больше, чем я тебе.

Она замотала головой по подушке, попыталась что-то сказать, но Матвей закрыл её своими губами, одновременно вытирая ладонью мокрое лицо. А сам чувствовал прилив во всём теле, как же она могла на него действовать, просто не выразить одним словом. Только до сих пор он ощущал какое-то разделение, никак не мог преодолеть её смущённость в некоторых моментах близости, это слегка нервировало и озадачивало. Надо в отпуск, промелькнула мысль.

Back To Top