Проша
Андрей позвонил только после полудня:
— Катя, привет, не заждалась? У нас, как я и предполагал, половину электричек поотменяли, — извиняюще проговорил он в трубку.
— Привет! Да ладно тебе, не оправдывайся. Может, поднимешься? – предложила я.
— Разрешаешь? – опять у него эта неуверенность, что ж такое-то, словно каждый раз, прежде чем ступить, проверяет почву под ногой.
— А то! Поднимайся, – воскликнула я и посмотрела на Прохора, мирно сидевшего за столом и уплетавшего пышки моего производства, но изготовленные под его чутким руководством.
— Хозяюшка, я успею, не тревожься, — расплылся он в улыбке.
— Проша, только без… этих вот твоих воздействий, понял? Я сама поговорю, — угрожающе произнесла я.
— Так то ж, оно конечно, — развел руками в стороны и склонил голову набок.
— Точно? – надвинулась я на него.
— Клятвопреступником отродясь не бывал, — четко выговорил он.
Оперевшись руками на стол я наклонилась к нему и тихо, но грозно сказала:
— Тогда исчезни, — не успела проговорить – испарился, только опять сизое легкое облачко над сиденьем стула.
В этот момент раздался звонок в дверь. Я направилась в коридор, по дороге, заметив, что в прихожей явно похозяйничал Прохор. Все мои туфли, ботинки были начищены и аккуратно прибраны на полочку, зеркало сияло чистотой, а под ним все мелочи аккуратно разложены. А говорил, не домовой, пронеслось у меня в голове.
— Это тебе, — протянул с порога Андрей. Потрясающий разноцветный букет тюльпанов.
— Ух ты! Красота какая! – восхитилась я и подняла на него глаза, — ты знал?
— О чем?
— Я просто очень люблю тюльпаны, для меня — самые лучшие цветы, — с откровенной радостью произнесла я.
— Не знал, но подумал, что тебе они подходят, — подмигнул он.
— Спасибо. Проходи на кухню. Я сейчас переоденусь и пойдем. Или может, ты есть хочешь? – спохватилась я.
— Неисправима, — вздохнул он и улыбнулся.
— Так у меня тоже домашняя еда, так что не отвертишься, — пригрозила я ему пальцем.
— Тогда рассказывай из чего, — приподнял он бровь.
— Чай?
— Идет, — согласно кивнул он.
— Пышки и даже по старинному рецепту?
— А составляющие?
— Да самые обычные – мука, сахар, соль, дрожжи, молоко, — начала я перечислять.
— Ладно, пойдет. Только парочку не больше.
— Разговелся? – поддела его.
— Ну, против такой настырной хозяйки устоять тяжеловато, — усмехнулся он.
— Хватит препираться, садись уже, — хлопнула я по сиденью стула.
Направились на прогулку в центр города. Ходили, бродили по улицам и Андрей рассказывал о каждой что-то интересное. Оказалось, он отлично знает историю и самое главное увлекательно об этом рассказывает.
— Хорошо, про Знаменку понятно, а почему Моховая?
— Потому что здесь продавали сухой мох, — чуть улыбнувшись, ответил Андрей.
— Логично, а зачем? – нахмурила я брови.
— Ну, подумай, — пытливо посмотрел на меня, — семнадцатый век…
— Андрей! – возмутилась я, — я ж не историк.
— Так и я тоже, пошевели мозгами, дома из чего тогда строили?
— Из дерева конечно.
— Ага, а если, положим, раму вставлять, то чем щели…, — договорить он не успел, я перебила.
— Фу ты, серьезно? Заделывать щели?
— Точно! А собственно торговали этим сокровищем на месте нынешнего манежа, — повел он рукой в сторону известного сооружения.
— О-о! Да. Сейчас тут выставки, а раньше такой банальностью торговали, с ума сойти!
— Ну, как-то так. Люди проще были. Центр это, прежде всего торговля, особенно в те века. А вот представь, не сильно поэтическое название – Колымажный переулок, а там в свое время хранились царские экипажи, то бишь, колымаги.
— Ну, как-то действительно не очень звучит – царская колымага… А почему колымага?
— Это от слова колыхаться, а вообще — повозка, карета ну и тому подобное.
— Андрей, ты в каком-нибудь историческом обществе не состоишь? Случайно? – с нарочитым подозрением спросила я его.
Он рассмеялся и посмотрел на меня почему-то с удивлением:
— Нет, а надо было бы?
— Тебе бы уже профессора дали, а то смотри, может, зря мне рассказываешь, нужно скорей бежать на научное заседание? – улыбнулась я.
— Ну их, — махнул рукой, — больно заумный народ. Мне вообще кажется, что к истории относятся с излишним… что ли пиететом… почтением. Ну, жили люди, вот торговали, как нам теперь кажется, всякой ерундой. Нам это смешно, а для них тогда – норма жизни. Мы сейчас живем своей жизнью, а через лет сто-двести кто-нибудь найдет часы, — поднял он руку вверх, — или мобильник, что он подумает?
— Да-а-а. Интересный у тебя взгляд на это дело, — подивилась я.
— Время было порассуждать, — улыбался он.
— Меня на это не хватает, когда ты успеваешь? – искренне подивилась я.
— Вот с завтрашнего дня и буду успевать, — с его лица сошла улыбка, он погрустнел.
— А что такое? Вроде тоже выходной? Я думала, может, и завтра куда-нибудь сходим? — обеспокоенно спросила я.
— Катя, я завтра ложусь в больницу. Очередное… обследование. Наверное, недели на две, — ровно выговорил Андрей.
— Ого! Как жалко! Почему так долго?
— Там ряд тестов проводится, а они достаточно длительные, — он говорил спокойно, но глаза были темные, чужие и словно далекие.
— Прямо с утра?
— Да. Уже в десять должен быть там, — он заставил себя встряхнуться, поднял голову вверх, потом, резко опустив, посмотрел на меня. Глаза снова спокойные и мягкие. – Но этот-то день еще не кончился? Мы вроде в кино собирались?
— Собирались, — я с невольным удивлением следила за его изменениями.
— На какой фильм пойдем? Предлагаю, доехать поближе к дому, потом проще добираться, как?
— Да, я думаю, так лучше, — поддержала я его предложение.
Честно говоря, фильм который мы выбрали, был весьма не дурен, но я никак не могла отделаться от мысли о моем спутнике, поэтому сюжет миновал мое сознание. Перемены в его настроении, вроде бы и не бросались в глаза, но настолько были разительны, а главное, для меня совершенно необъяснимы. И другой вопрос волновал меня не меньше. Если раньше я встречалась с парнями, со вполне понятной целью, то здесь Андрей ставил меня в тупик. Он не выказывал откровенных поползновений, да какое там? Даже весьма скрытых и завуалированных за ним не замечалось. Друг? Просто друг? Но и так тоже нельзя было сказать. Он будто старался меня окружить некоей заботой или защитой… но, тем не менее, держался на расстоянии. Дистанция эта ощущалась чуть ли не физически.
— Неплохой фильм. А тебе как? – спросил он, когда мы вышли на улицу.
— Мне? Я… ты знаешь… как-то я, похоже, смотрела мимо экрана, — заметалась я.
— Да? – усмехнулся он, — вообще-то его трудно не заметить, да и смотреть там особо больше не на что? Катя, что-то не так?
Я встала посередь улицы. Что там говорил Прохор разделить это?..
— Не так, — задумчиво проговорила я и уставилась на него.
— Не пронзай взглядом, а то воспламенюсь, — снова он усмехнулся, — что ты там надумала?
— Пока ничего не надумала, информации мало, — буркнула я, — ты меня проводишь?
— Конечно, — произнес он, потом спросил осторожно, — а что ты имеешь ввиду под информацией?
— Ну, может не информация, может просто надо подумать, покрутить факты…, — посмотрела на него, нахмурив брови, — в интернет залезть, там же всё есть… мне сорока на хвосте как-то принесла, что у тебя проблемы, ну… диета.
Я приложила руку к своему животу и вопросительно посмотрела на него.
— Сорока осведомленная, однако, — удивился и усмехнулся он, — но не совсем в точку. Ладно, ты подумай, потом скажешь, хорошо?
— То есть мои подходы не сработали? Говорить ты не хочешь? – насупилась я.
— Честно? – глаза снова стали чужими.
— Всё. Я поняла. Лучше провожай, а то еще подеремся, — досадливо хмыкнула я.